Генеральному прокурору РФ - Чайке Юрию Яковлевичу, Директору ФСИН России - Корниенко Г.А., Председателю Кабардино-Балкарского регионального правозащитного центра-Хатажукову В.Н., Руководителю Комитета за гражданские права - Пантелееву Б.Е.
Хупсергеновой Аминат Кадировны
проживающей: КБР, Черекский район,с. Аушигер
Жалоба
Ко всем адресатам настоящей жалобы обращаюсь с просьбой о помощи в спасении моего брата от незаконных действий сотрудников исполнительной системы!
Мой брат, Хупсергенов Хасанби Кадирович, осужденный по приговору Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики к 13 годам 6 месяцам лишения свободы (ст. 205, 209, 226,279, 317 УК РФ) в настоящее время отбывает наказание в исправительной колонии строгого режима (ФКУ ИК-17 ГУ ФСИН России по Красноярскому краю).
В указанной колонии существенно нарушаются права моего брата. Его избивают, унижают, по надуманным рапортам помещают в ШИЗО, СУС, ЕПКТ и т.д. На настоящее время он содержится в одиночной камере.
Из письма моего брата мне стало известно, что в отношении него систематически применяются пытки, физическое насилие, сильно избили, при этом сломали нос, ребро, повредили колено. Мой брат серьезно опасается за свою жизнь, считает, что может случиться непоправимое.
При поступлении в ИК-17 комиссия в составе 4-х человек: Герасимовский М.Ю.- начальник режима; Мануилов С.С. - оперативник карантина; Елена Сергеевна - психолог; Дмитрий (фамилия брату неизвестна) с безопасности, задавали разные вопросы, касающиеся его убеждений, намерений. Он честно отвечал на все вопросы, пояснил, что собирается использовать свое право на условно-досрочное освобождение, а так же другие права, полагающиеся заключенным.
После чего начальник отряда (А.Евгеньевич) ИК-17 обещал моему брату нелегкую жизнь, что и воплощает сейчас в жизнь.
Вот выдержки из его письма: «26.11.16 года к 18 часам меня привезли из ИК-17 в ИК-31 ЕПКТ, на основании якобы рапорта, где было указано: «нарушил форму одежды». Сразу же по выходу из автозака бывший начальник режима приказал одеть шапку, и бежать. Затем он завел меня в корпус ЕКПТ долго водил по лестницам вверх и вниз, привел в большую комнату, которая не отапливалась, и там же находилось несколько сотрудников. Как потом стало известно, это были начальник режима Сергей Сергеевич – начальник режима, зампобор А.Леонидович, инспектор Геннадьевич и еще четыре сотрудника, имена и фамилии которых мне до сих пор не известны. В комнате не было никакой мебели, кроме стола. Мне приказали раздеться вплоть до трусов. Когда я попытался прикрыться хотя бы своей рубашкой, у меня ее вырвали, повалили на грязный, холодный пол, выкрутили руки назад, кто-то наступил на шею, от чего мне было трудно дышать, все присутствующие смеялись над происходящим. Затем сотрудники принесли грязный матрас, положили меня и продолжили пытки. Начальник режима сидел на спине, держа мои руки выкрученными, которые он тщательно связал друг с другом, одеждой тянул руки вперед, для своего удобства, от которого невыносимо было больно, другой сзади выкручивал мои коленные суставы и тянул их по бокам (от этого до сих пор болит мое колено (26.11.16 г. - 13.04.17 г.).Не находя другого способа я начал сильно кричать, но у них специально на это есть мощная акустическая система – радио. Они добавили громкость, и даже разговор между собой, не слышно стало. И другой, третий молодой инспектор подходит и начинает отбивать мою голову ударами ногой. Четвертый пальцы, берет по отдельности выкручивает, добавляя к боли еще острую боль. Этот молодой инспектор (Сергеевич, если он не соврал) несколько раз попадал мне в глаза прямо с обуви. Затем приносит пакет, надевает на голову и начинает душить. Сергей Сергеевич держит мои руки связанными и выкрученными и тянет, другой с этой руки пальцы выкручивает по отдельности. Третий надел на голову пакет и душит, четвертый тянет по бокам мои коленные суставы. Я подвергся сильному волнению и опасению за свою жизнь, не говоря уже о здоровье. Процедура эта продолжалась до отбоя 2100 часа. Они несколько раз расслабляли, и оперативник предлагал мне заключить с ними сделку о сотрудничестве взамен на то, чтобы он дал распоряжение прекратить пытку. Другой говорит, мол «ты смотри, этих ОНКошников к нам не приводи, понял?». В общем, за 3 часа, что я там валялся на грязном матрасе, мне напомнили все слова и выражения, которые я произносил при поступлении в Красноярск, которые они не хотят вообще воспринимать как реальность, и хотят, чтобы я от них отказался либо смирился с их предложением и постановлением. Перед тем как 26.11.16 г. выполнить отбой, ослабили меня, подняли и зампобор А.Леонидович спрашивает «кто ты по жизни?». Я ответил «Мусульманин», т.е. по жизни «муслим», что в переводе «покорный Божьей воли». На что Леонидович ответил: «Тогда я тебя заведу к мусульманину пидерасту». Я сказал, что нет мусульманина-пидераста, либо он мусульманин, либо пидераст. Руку повредили так, что левую вообще не могу поднять, не чувствую, правой еще могу двигать, но с трудом. Затем берут меня втроем и заносят в одно большое с бетонным полом помещение под номером 3 коридора, где при входе есть вывеска «Ремонт». Действительно оно не пригодно для нахождения там людей и, наверное, вывеска для отвода глаз перед внезапной комиссией. В эту ночь у меня не хватило сил поднять матрас и расправить его на скамейке (кровати там нет), чтобы отдохнуть, а просто ногой раскрутил и лег на него, прямо на бетонный пол. А кроме матраса, что они просто забросили (тот же на чем они меня пытали) ничего не дали. Какой там заснуть? От боли и холода до утра лежал. Утром забрали матрас, а я босиком в одних только теплухах (нательное белье, что там выдали). Все-таки перед отбоем мне дали возможность прикрыться чем-то. Через 15 минут после подъема меня утаскивают обратно в то же не отапливаемое помещение, разрывают на мне теплуху, закрывают в маленькую клетку и уходят, оставляя меня стоять босиком и абсолютно голым на бетонном полу, включив вентилятор, что с улицы задувает в помещение холодный воздух. В таком положении я там простоял где-то до 8-ми утра. Утром к восьми набралась команда, в состав которой входили Сергей Сергеевич, Леонидович, Евгеньевич, бывший нач.режима, Геннадьевич и пару свежих лиц. Теперь предлагают написать, что «я отказываюсь от воровской жизни», отказываюсь поддерживать воровские традиции». Я им объясняю, что отказываются от него только те, кто придерживаются, я же не могу отказаться от нее, потому что не принимал ее никогда, не жил по ней. Тут начинают повторение вчерашних сцен, валят на пол, тот же самый Сергей Сергеевич занимает свою позицию на моей спине крутить руки, другой душит, третий уже молотком отбывает мои ступни ног по очереди, и появился еще один с плоскогубцами, кто умудрился достать через одежду кожу гениталии и оттягивать ее. При этом зрители пополнились, скорее всего, это у них обычное заседание по понедельникам и четвергам, наблюдать прием и пытки и обсуждать, кто сколько выдержал, а кто на чем сломался. В этом я убедился, когда меня с одиночной камеры перевели в трехместку, где сидели двое. Эти двое тоже рассказали сцены пытки, через которые им пришлось пройти, прежде чем подняться в камеры. Их обоих тоже продержали подолгу в одиночестве, пока не сходили с них синяки и перетаскивали из помещения в помещение, при посещении какого-нибудь вышестоящего начальства либо комиссии. От одного все-таки добились письменного соглашения, а от другого не добились, зато сломали ему правую кисть руки и на сегодня она у него криво зажившая. Но оба они ни за что не признаются, если у них спросят, применяли ли к ним пытки, потому что испуганы тем, что если они напишут жалобы на сотрудников, их загонят в гарем обиженных. Одним словом их держат под страхом, что их изнасилуют. Оба они теперь радостные и забавно рассказывают, как над ними глумились и издевались сотрудники во время приема. При этом в сценах пытки главные роли исполняют одни и те же сотрудники: Сергей Сергеевич, начальник режима, любящий сидеть на спине лежащего и тянуть вперед, связанные руки, и бывший начальник режима ставить на протяжки, отбивать почки, а во второстепенных делах, как надеть на голову пакет, отбивать ступни, щипцами зажимать пальцы по очереди, что является для них незначительными, то за эти мелочи берутся разные. Оба они радостные от того, что хоть и поглумились над ними «маленько», зато не отняли статус «мужика»».
Это малая часть тех пыток и унижений, которым подвергся и подвергается мой брат в ИК-31 ЕПКТ по Красноярскому краю, куда его этапировали из ИК-17 по надуманному рапорту.
Телесные повреждения и синяки не сходили с тела моего брата длительный период, от чего в ИК-31 в отношении него фабриковали «нарушение режима» и продлевали срок его нахождения там.
После возвращения из ИК-31 ЕПКТ в ИК-17 брату стало известно, что в медицинскую амбулаторную карту не внесли сведения о наличии у него многочисленных телесных повреждений (повреждение обоих глаз - капилляры лопнули и вся белизна залита кровью, колен, синяки на ступнях и многие др. повреждения). Даже спустя три месяца с этого момента красная полоса на белке левого глаза не сходит. Одна рука не действует вообще, правая действует частично.
Более того, чтобы как-то объяснить наличие телесных повреждений на теле моего брата, в камере, где он содержался в ИК-31 ЕПКТ, была спровоцирована драка между ним и сокамерником. Таким образом, сотрудники ИК-31 прикрывают свои незаконные действия.
Впоследствии, его вынудили написать письменное объяснение, что он получил телесные повреждения в результате падения на скольком кафеле перед умывальником.
13 января 2017 г. в ИК-31 брата вновь избили. По указанию сотрудника оперативного штаба УФСИН по Красноярску. Скрутили, надели наручники, начали избивать. При этом сотрудник опер штаба наносил удары ногами по лицу, в результате - перелом носа. После чего, указанный сотрудник пригрозил: «мы приготовим тебе сюрприз, на обратном пути ты через ТПП пойдешь, а тебя там еще и изнасилуют, затем будешь есть под шконкой весь свой срок, а по освобождению ты не рассчитывай, что вернешься обратно.Тебе наденут мешок на голову, и ты окажешься среди людей, кто числиться без вести пропавшим, а целый день без паспорта и без документов работают в лесу за одну всего лишь консервную банку».
Сотрудники утверждают, что мой брат – пленник и он не может рассчитывать на то, на что могут рассчитывать другие заключенные.
Мы, вся семья Хупсергенова Хасанби Кадировача, реально опасаемся за его жизнь и здоровье.
В настоящее время его на полгода по надуманным нарушениям режима водворили в одиночную камеру, откуда он не сможет никому сообщить никаких сведений, касающихся его. Он лишен свиданий и всех других прав.
В связи с изложенным прошу:
1.Установить, кто из сотрудников ФКУ ИК-17 ГУ ФСИН России по Красноярскому краю и ИК-31 ЕПКТ применял насилие в отношении моего брата;
2) Возбудить уголовное дело по факту применения пыток, физического и психологического насилия и заключить под стражу подозреваемых лиц;
3) Принять меры к обеспечению безопасности моего брата, свидетелей применения насилия и пыток.
В связи с изложенным прошу:
Провести прокурорскую проверку и защитить права моего брата.
В связи с изложенным, прошу:
отреагировать в пределах Ваших полномочий на данную жалобу.
03.07.2017 г.
(Стилистика и орфография заявителя сохранены)